Горожанин Муравей
сладко жил, гордился роем,
но случился над героем
чем-то лютый дед Матвей.
Помрачнели перспективы,
не до сахара, уйти бы
по следам былых нажив,
малых, средних и больших. 
Обдала холодным взором,
пригляделась к лапам смерть;
полетела на пол снедь,
страшно, где там осмелеть,
кто на казни смел и собран?
Лютью деда удручён,
к Стрекозе взывает он:
"Не оставь, кума Стрекозка,
ты порхаешь славно, броско,
перспективна - ты одна...
Отвлекла бы кряхтуна!" -
"Куманёк, мне странно это,
ты ли зритель мой на лето?" -
говорит ему она.
"До тебя ли мне, голуба?
в муравейнике у нас -
шлюхи, раут каждый час,
извиняюсь, если грубо". -
"А, так ты..." - "Я без души
летом буду красть и тратить". -
"Тратить? Ну, должно быть, хватит:
вексель деду подпиши!