Не грози дубьем рассвету,
солнца тряпкой - не гони...
К Смыслу Жизни, домоседу,
на цикорий загляни.

Он дубье твое попросит -
под упавшие дрова,
тряпку тоже к печке бросит.
Пояснит - мол, не нова.

Седина. Очки. Подтяжки...
Хлеб достанет. Вынет мед.
До краев наполнит чашки.
Улыбнется. Улыбнет.

И опишет фотосинтез -
звоном блюдца в тишине,
не смотря в чужие "Windows",
видя свет в родном окне.

И еще - густые травы,
да над ними дерева.
И еще - дурные нравы,
да лихой поры дела.

Ты с ним пей, веди беседу -
о других, и о себе,
о нападках на Победу,
о скосившейся избе...

Ты с ним пей... веди беседу...
Но на площадь не зови,
Смыслу Жизни, домоседу,
там предъявят "селяви".

Там стекляшки под ногами,
индульгенные шприцы,
и котята - пирожками,
и скелетами - юнцы.

Впрочем, он и там бывает,
проходя в любимый лес,
где с волчарой подвывает
и чернику с ним же ест.

То, что ягода для волка -
аппетитная еда -
без него не знала б долго
гуглорылая винда.

Без него не знали б долго -
чье, откуда, и зачем -
изобилие на полках
чудных рабских диадем.

Оттого его не любят
магазинные ряды.
Как идет обратно - лупят
созерцатели винды.

Кто разбудит наркомана?
И чего от пьяни ждать?
Что искать в глазах кармана 
с дыркой вместо слова "мать"?

Гу'глю я и сам нередко -
чем унять порыв и дрожь.
Есть поддельная таблетка
и тяжелой правды нож.

Не губи дубьем рассвета,
солнца тряпкой не гаси,
лучше деда-домоседа
на оладьи пригласи...