Я Аннанимный Анькаголик.
На конференции коллег -
я тот, кто спрятался под столик,
целуя фляжку-оберег.

Обычно это фляжка-фотка,
и не палёный там коньяк, 
не омерзительная водка -
там Анька, ждущая меня.

Я колко, остро понимаю:
всё можно бросить, всё и всех.
Конечно, можно. Но не Аню.
Как можно бросить плач и смех?

Я пью - смеясь, я пью - и хнычу,
я это я, когда я пью,
когда не пью - хандрю и бычу.
Нет... Я не Анну - не люблю!

Моя изношенная печень
стучит устало... в левый бок,
и мне на стук ответить нечем,
но - есть вторая, видит Бог.

Вторая справа и пониже -
не на гарантии, но есть,
и та - брала такие жижи,
что чувство чистое обресть -

ей вроде пенсии... с надбавкой.
Надбавкой - можно и винца
с горяфей грефневою кафкой,
ну и омара-мудреца. 

Омара, кстати, для беседы,
а не в наваристый бульон.
Я чту этичные обеды,
гуманной Анной вдохновлён.

Желанной Анной... Для которой
я жалкий капельный момент,
как все мои коллеги - хворый,
во снах орущий элемент.

Но пусть она - превыше воли,
пусть я от пьяных снов рехнусь -
я Аннанимный Анькаголик,
и мне сиренево, клянусь!

На конференции, для вида,
я трезвый облик нацеплю,
а сам - под стол, как Атлантида,
ведь я не Анну - не люблю.

И засмеюсь я, и захнычу,
и конференцию сорву...
Остановлюсь. И зафурычу!
И пусть уже не наяву.